Позитивный хлам

История произошла со мной, на самом всамделишном деле, а стало быть, она априори идиотская и нелепая, однако изящная, как пожилая балерина.
В общем, дело быть так.

Холодный декабрьский вечер. Времени ближе к восьми. Сижу я томной девой за компьютером (тонкий чёрный свитер, длинная юбка с глубоким разрезом сбоку, на плечах тоненький максмарровский шарфик, в зубах мундштук, на столе пиво, в глазах – плюсики, Ахматова корчится в истерике). Фрицев в первой Медальке стреляю. Счастлива.

Заехала в гости сестра. А сестрица никогда без гостинца не заявляется (боится, что не впущу без дани – нашенское это, монгольское). То кастрюльки со жратвой от маменьки привезёт, то ещё какую-нибудь херь. А в этот раз мне обломилась дублёнка. Красивая такая: голубенькая, короткая и оторочена белым мехом. Хорошенькая очень. С неё-то всё и началось.

Кофе попили, сестра уехала. За выход я уже с неё ничего не потребовала, посчитала, что на сегодня достаточно. И вот страшно захотелось мне в новой-то дублёночке выйти в свет. Недолго думая, зафигачила себе причёску, глазки нарисовала, влезла в узкую юбку чуть ниже колена, высокие сапоги, дублёнку сверху – и вперёд, в свет. То есть в винно-табачную лавку, тем более, как я рассудила, блеснуть красотой среди тамошнего контингента особого труда не составит. Чтобы, значит, наверняка.

В принципе из квартиры я вышла относительно нормальным человеком. Метаморфоза произошла в лифте, где-то между пятнадцатым и первым этажами: я посмотрела на себя в зеркало и внезапно поняла, что все люди как люди, а я - королева.
Из подъезда не вышла – выплыла. Осанка, подбородок приподнят, взгляд вниз и губы презрительно кривятся (И ЭТО мой народ?? Холопы… мужики… чернь…) Если честно – до сих пор стыдновато, каким взглядом из-под полуопущенных ресниц я бросала на прохожих.
Фишка в том, что я действительно так себя чувствовала. Какие все… серые. Глупые. Страшные. И среди них - Я, королева, жар-птица, госпожа мира, прекрасная, так что перехватывает дыхание, и хочется умереть прямо в эту минуту, потому что счастливее ты уже не будешь…
Как-то так примерно.
Кхе-кхе... погружение... увлеклась, сорри

Доцокала до магазинчега. Вообще я там каждый день пивом затариваюсь, и с продавцом обычно парой словечек перекидываюсь. Но, напомню, я же не девочка, а королева. Закатила глаза, всем своим видом выказывая возмущение очередью из трёх человек и раздражение их непонятливостью (королева же. Сказать «Ваше Величество». Пасть ниц. Уступить очередь).
Передо мной стоял мужчина, а перед ним – компания из четырёх парней. Они принялись мне старательно подмигивать и улыбаться, но я взглянула недоуменно-презрительно, мол, вы мне? Как решились?
Парни покупают пиво и выходят из магазина. Когда настала моя очередь, бедный продавец Алик даже поздороваться и кагдила сказать не осмелился. Я ледяным тоном сказала, что мне нужно, расплатилась и поцокала к дому, вся такая прекрасная и не доступная. Программу я сочла выполненной.

Иду, значит. Снежок серебрится, красиво, ветра нет, народа тоже почти нет… а, не. Вот они. Та самая компания, четыре молодых человека из магазина. Я нахмурилась и ускорила шаг. Не чета они королеве, чтобы рядом идти. А они-то и не знают-не ведают, что я не девочка, а королева, и продолжают идти в мою сторону параллельно мне, метра за три.
И тут я невольно выхватываю из невнятного бормотания бормотание более внятное:

- Ах, ты только посмотри!! Какие ножки!! Мммм!! - и мерзкое причмокивание.

Королева во мне начала гневаться, но не пристало Её Величеству обращать внимания на болтовню холопов. Только взгляд метнула, мол, гневаюсь. А они дальше:

- Ух тыыыыы!! Не, ребят, ну вы как хотите, но ножки мне… как-кие ножки!!

Королевское терпение лопается, я поворачиваюсь к ним и открываю королевскую пасть.

- Я щас повякаю кому-то!! Вообще что ли охуели?? – гневно спрашиваю я. Они приостановились и вопросительно вытаращили глаза. – Вы вообще, что ли, нюх потеряли?
- Чо? – наконец-то робко вякнул кто-то из них.
- Хуй через плечо! – злорадно взвизгнула я, благодарная за правильную реплику, - сопляки! Куда лезете-то, малолетки, сообража... ете... ете... ("етить!" я завопила уже мысленно)

Происходит ужасное. Не, честно ужасное. СОВСЕМ.

Потому что мой рот ещё продолжает поток ненормативной в основном лексики, а взгляд перемещается ниже, и я вижу в руках одного из ребят курицу-гриль. И с ужасом понимаю, что всё это время они делили курицу.

Немая сцена.

Охуевшие мальчики смотрели на меня, явно прикидывая, лучше ли смыться, или же попытаться всё же меня скрутить и сдать куда-нибудь, где от меня обезопасят общество.
Я же хотела умереть прямо там и прямо в ту же секунду, желательно даже на секунду раньше, пока я ещё не увидела эту треклятую курицу и не дожить до превращения королевы в буйнопомешанную пьяную Золушку.
Ничего лучше, кроме как с каменным лицом повернуться и рвануть бегом к дому, позвякивая бутылками в сумке, мне не пришло в голову.

Так я и сделала.