Позитивный хлам

Справа послышалась возня, хлопнула чердачная дверь и мелькнула тень.
- Вот ведь епт.. э-э-э, - прикусила я язык. – Что за дела?
Вытащив часы из кармана, я всматривалась в циферблат. Ну, пятнадцать же минут осталось! Не дадут провести их в тишине.

Прямо передо мной, на краю крыши, стояла молоденькая девушка, судорожно прижимая руки к груди. Я тихонько кашлянула.
Девица, взвизгнув, подпрыгнула и повернулась.
- Кто здесь? Не подходите ко мне!
- И не думала, - ухмыльнулась я, покусывая мундштук трубки. – Жизнь не удалась?
- А вам какое дело? – истерично завопила она. – Все равно вы меня не остановите!
- Дорогуша, мне нет до тебя никакого интереса. Но ты мне мешаешь наслаждаться прелестной ночью. Не могла бы ты быстрей обстряпать свои делишки? Сейчас начнется великолепный метеоритный дождь, я бы не хотела его пропустить.
Девушка замерла, тараща карие глаза с очень милым, миндалевидным разрезом. Если бы глаза были зелеными, она была бы похожа на лисичку.
- Вы с ума сошли? – взвизгнула она.
- Я? Я сошла с ума? – расхохоталась я, а она скривила лицо, готовая расплакаться. – Будет, будет, лисичка, только не плачь. Ты должна быть сильной и смелой. Тебя ожидает стремительный полет, который ты испытаешь только единожды в жизни. Я тебе почти завидую. Это же масса ощущений! Ну, давай же, вперед, - я помахала рукой, как бы подталкивая ее.
- Что вы здесь делаете? Одна, на крыше, ночью, с дурацким креслом-качалкой?
Ее любопытство перевесило истерику.
- Я уже говорила, милочка, - улыбнулась я и выпустила голубое облачко табачного дыма.
Лисичка принюхалась.
- Ваниль? Пахнет ванилью?
Я молча кивнула. Ее сцепленные за спиной руки, обозначающие полную решимость довести дело до конца, расслабились, и она, прижав ладонь к горлу начала прерывисто дышать.

Достав фляжку, припрятанную под пледом, я открутила крышку, и сделал глоток.
- Хочешь глотнуть? – я протянула фляжку.
- Я не пью, - просипела она, пытаясь совладать с эмоциями.
- Это арманьяк. Говорят, что французы подарили коньяк всему миру, а арманьяк оставили себе. Конечно, это кощунство – пить его вот так, из банальной фляжки, но я могу тебя научить пить его так, как положено.
Я поставила на колени сумку, стоящую возле качалки, осторожно достала бутылку L'Armagnac-Tenareze.
- Ему столько же лет, сколько тебе, - прошептала я, осторожно вынимая пробку. – Ведь тебе, лисичка, уже есть двадцать лет? Помоги мне, не стой столбом, - проворчала я и протянула ей бокал в виде тюльпана.
Она сделала неуверенный шаг и протянула руку.
- Держи его всей ладонью, - велела я. – Согрей его своим теплом. Ведь ты молода и твоя кровь горяча.
Аккуратно плеснув на донышко бокала арманьяк, не больше 30 мл, я закупорила бутылку и поставила у кресла.
- А теперь покачай бокал, чтобы смочить его стенки.
Лисичка, заворожено глядя, слегка покачала пузатый бокал. Напиток, цвета красного дерева красиво переливался в лунном свете.
- А сейчас, аккуратно поднеси его ко рту, не очень близко и вдохни аромат. Но не сильно, иначе вдохнешь весь букет и что-нибудь пропустишь.
Я замерла, в предвкушении. Эта девица не представляет, насколько ей повезло. Многое бы я отдала, чтобы вернуться в тот день, когда я впервые дегустировала арманьяк.
- Что ты чувствуешь? Подумай, прежде чем ответить. Букет раскрывается постепенно.
Лисичка сделала еле заметный вдох.
- Виноград, слива, апельсин, - тихонько бормотала она, закрыв глаза и еле заметно принюхиваясь. – Ваниль! – она открыла глаза и хихикнула. – Я чувствую аромат ванили. А можно попробовать?
- А то ж, - хмыкнула я. – Сделай небольшой глоток, но не глотай сразу. Подержи его немного во рту, чтобы он обволок все внутри, чтобы осталось божественное послевкусие. Во рту станет немного жарко, но не делай вдох ртом, это может все испортить.

Мой рот переполнился слюной. Эта чертовка выглядела сейчас очень сексуально. Растрепанные рыжеватые волосы мягким облаком окутывали плечи. Белая майка оттеняла загорелую кожу, короткие шортики не скрывали длинных, стройных ног, с приятно-округлыми коленками. Она смешно шевелила пальчиками босых ног, стоя на прогретой за день крыше.
Она сделала глоток. Я закрыла глаза, и темноту взорвали миллионы разноцветных звезд.
- Чувствуешь? – прошептала я, купаясь в ощущениях. – Ты ощущаешь присутствие океана? Легкий бриз? Влага, смягченная лесами Ланд? Далекий шум прибоя? Виноградники? Тихую песню? А toi, а la faсon que tu as d'еtre belle. А la faсon que tu as d'еtre а moi, - замурлыкала я и, не выдержав, рассмеялась. – Нет, Джо Дассен совсем не подходящая кандидатура, но сейчас я не могу вспомнить ни одной старинной французской песни. Ну, лисичка, как тебе арманьяк?
- У меня не слов, - пробормотала она. – Как у вас это получается?
- Что, дорогуша?
- Ну… - она неопределенно взмахнула рукой, - Вот это все? Я видела, ощущала все, что вы мне говорили.
- Это, лисичка, не я. Это ты. Ты видела то, что хотела увидеть, слышала то, что хотела услышать. Присядь, - я кинула ей плед.
Она неловко поймала его свободной рукой, небрежно расстелила его и опустилась, сложив ноги калачиком и не выпуская бокала.
- Еще глоток, лисичка. И расскажи, что ты чувствуешь.

Она вновь закрыла глаза, сделала глоток и медленно заговорила:
- Дедушка. Он тоже курил трубку, и от его халата вкусно пахло ванилью и еще чем-то. Я часто забиралась к нему на колени и мы болтали.
- А еще крыжовенное варенье, которое варила мама, когда мы приезжали к деду в деревню.
- И речку, прямо за домом. Каждое утро мы с мамой спускались к ней и купались голышом. Вы не представляете, каково оно – это ощущение, когда входишь в воду, и у тебя захватывает дух. И тело покрывается мурашками. И чтобы не струсить, не испугаться этой ледяной воды, врезаешься в воду и ныряешь. А когда выныриваешь, хочется кричать. Громко, так, чтобы саднило горло. А когда привыкаешь, вода кажется такой теплой. И течение ласково огибает обнаженное тело.
- Угу, - тихо подтвердила я. – Я этого совсем не представляю. Еще глоток, - велела я, повышая голос, стараясь унять предательскую дрожь.
Лисичка снова пригубила бокал.
- Мы с Митькой в лесу. Он тогда мне подарил лыжи. И весь день учил на них стоять, а потом затащил меня на гору. Мне было так страшно.
Я опять закрыла глаза и увидела зимний лес.
- Но ведь ты же смелая, милочка? Ты же съехала с этой горы? – спросила я, и изо рта вырвался клубок пара. Или это был табачный дым?
- Конечно.
Я не видела ее, но слышала по голосу, что она улыбается.
- Я сделала глубокий вдох и оттолкнулась.
Вокруг меня замелькали деревья, колючий ветер охладил горящее лицо, скрип снега был слаще любой музыки. И все это разорвал звенящий, полный жизни и счастливый визг. Я взглянула на девицу. Ее лицо сияло.
- А потом я упала, - расхохоталась она. - А Митька насовал мне снега за шиворот.
Я поежилась от холодных капель, побежавших по спине.
- Еще, - умоляющим шепотом попросила я. – Вспомни что-нибудь еще, лисичка.
- А как-то раз мы с ним попали под дождь, - продолжила она. – Мы шли из кино через большой парк, и началась гроза. И нам негде было спрятаться. И дождь был такой теплый.
Я бежала, шлепая босыми по лужам, подол промокшего платья облепил ноги, дождь струился по запрокинутому лицу. Зажав в руках босоножки я танцевала под дождем, рядом с хохочущим Митькой, который не сводил с меня влюбленных глаз.
Я мотнула головой, стряхивая с волос капли.

- Ой.. – разочарованно протянула лисичка. – А я все выпила.
- Не убирай бокал. Погрей его ладонями и поднеси к носу. Это «дно бокала».
Она потянула носом и произнесла:
- Пряности. И аромат чего-то древесного.
- Полностью с тобой согласна, дорогуша.
- Митька меня бросил, - всхлипнула она, отставляя бокал в сторону.
- Не может быть? – стараясь не рассмеяться, я изобразила удивление.
- Да. Мы с ним поругались, и он сказал, что никогда не вернется.
- И только-то? Так ли он тебе нужен?
- Вы не понимаете, - она готова была вскочить, но опустилась, повинуясь моему жесту. – Я его так люблю, так люблю! Я за ним и в огонь и в воду готова! Я жизнь за него отдам! А он..
- А он не хочет тебя? – я закусила губу. Только бы не заржать. – Какая же ты еще маленькая, лисичка. Может, он просто оберегает тебя? Ведь спешка важна лишь при ловле блох. Или ты считаешь, что переспав с ним, ты привяжешь его к себе? Глупенькая. А Митька твой молодец. Уважаю.
- Мои подруги уже давным-давно…
- Я ж говорю, глупенькая ты, - прервала я ее. – Все у тебя впереди, ты всегда успеешь испытать наслаждение от его прикосновений. Только не нужно торопиться. Я уверена, что Митька будет с тобой нежен.
- Не будет! – трагично вскрикнула она. – Мы с ним поругались! И вы меня обманываете!
- Я бы могла тебя обмануть, но не вижу в этом смысла, - жестко оборвала я ее. – Ты понимаешь, чего ты себя хочешь лишить? Всего этого ты больше не увидишь. Ты не услышишь запах асфальта после дождя, аромат первого подснежника. Не ощутишь сладость прикосновения любимых губ! Ты не услышишь плач своего первенца! Ты не узнаешь, как твоя мать будет страдать! И не почувствуешь тепло дедушкиных рук! Ты больше никогда не сядешь у него в ногах, и не будешь просто молчать, потому что тебе хорошо! – мой голос громыхал.
Я возвышалась над ней, сжавшейся в комочек и излучающей страх.
- Ты это понимаешь? – тихо спросила я, присаживаясь перед ней на корточки и проводя рукой по горячей щеке. – А Митька твой сейчас сидит на лестнице у твоей двери и сходит с ума от беспокойства, между прочим.
Я уселась обратно, открыла фляжку и сделала несколько глотков.
- Правда-правда, - подтвердила я, поймав ее удивленный взгляд. – Ну, так что? Ты готова совершить свой самый важный в жизни полет? Я даже боюсь представить, что нас будет ожидать. Ветер, свистящий в ушах? И страх. Дикий страх. И, наверное, будет трудно контролировать тело? Как ты думаешь? Лисичка, я же шучу, - засмеялась я, заметив в глазах отблески того самого дикого страха. – А Митька уже в истерике сейчас начнет биться, - с притворным сожалением вздохнула я. – Пойти, что ли, поговорить с ним? Думаю, блондинки в его вкусе? Как ты думаешь?

Лисичка улыбнулась, поднялась и сделала шажок к выходу.
- Можно я пойду? – неуверенно спросила она.
- Конечно же, дорогуша! Именно этого я и хочу. Беги! И запомни, что нет ничего ценнее, чем твоя жизнь.
Эти слова я прокричала уже ей в спину. Лисичка побежала навстречу своему счастью.
Тихо забил репетир. Пятнадцать минут прошло. А казалось – целая жизнь. Я поднялась с кресла. Вдалеке мягко пророкотал гром, порыв ветра принес запах близкого дождя. Я запрокинула голову.
- Что говоришь? Хорошая работа? Ну а то! Кто ж лучше меня умеет переубеждать?
За чертой города сверкнула молния. Я досчитала до пятнадцати, прежде чем послышался тихий гром.
- Курила зачем? – спросила я. – А ты заметил, сколько ассоциаций у нее вызвал запах ванили? Хорошо, что я не стала курить Mixture. Что ни говори, а я спец. Недаром я начальник отдела переговоров в твоей канцелярии. Только не пойму, зачем надо было отправлять меня сюда. Ведь легче легкого…
Снова вспышка молнии и гром.
- Знаешь мои методы? Решил побаловать меня ее ощущениями? Ну, спасибо. Да не паясничаю я!
Я раскинула крылья, и полетела. Нужно было еще написать отчет.

- Вот она тебе скажет, что я просто вышла на крышу, чтобы подышать воздухом!
Босая девушка, в майке и шортиках тянула за руку симпатичного парня.
- Ой! А где она?
На расстеленном пледе трепетала зажженная свеча, стояла бутылка откупоренного L'Armagnac-Tenareze и два бокала, в виде тюльпана. К бутылке были привязаны два воздушных шарика в форме сердца. На карточке, прислоненной к бутылке, было написано только два слова: «Наслаждайтесь жизнью»
Лисичка усадила Митьку на плед и протянула ему бокал.
- Держи его всей ладонью. Согрей своим теплом…
В воздухе отчетливо пахло ванилью.